Валентин Серов. Девочка с персиками

Там, где звучат разговоры об искусстве, звук имени Серов и Девочка с персиками связаны по принципу условного рефлекса. Это значит, что Серов в искусстве и искусство в Серове именно в этом произведении явлены во всей полноте. Какие же свойства этого произведения обеспечили ему такую репутацию или, лучше сказать, легенду? Известно, что оно исполнялось, когда в памяти художника были живы впечатления о живописи старых мастеров, вынесенные из заграничного путешествия в Вену и Италию. "Писал я больше месяца и измучил ее, бедную, до смерти, - вспоминал Серов, - уж очень хотелось сохранить свежесть живописи при полной законченности - вот как у старых мастеров". В этом вроде бы простом суждении, "свежесть живописи при полной законченности", скрыт вовсе даже не простой парадокс: "свежесть" - это трепет подверженного исчезновению, ускользающего, незавершенного мгновения, тогда как "законченность" - это буквально то, что приведено к концу, остановлено. И, стало быть, чтобы их осуществить вместе и одновременно, требуется воссоединение противоположно направленных усилий. Первая сторона этого единства обычно относится по ведомству импрессионизма (хотя неизвестно, какие конкретно образцы импрессионистической живописи Серов к тому времени знал). Импрессионистическими здесь являются свободная вибрация мазка, тонкослойная фактура, насыщенность световыми рефлексами, обилие фрагментарно изображенных предметов, впечатление как бы случайно кадрированного пространства. Вместе с тем формат холста близок квадрату; самое темное пятно - бант с цветком - отмечает геометрический центр квадрата, так что гвоздика буквально пригвождает фигуру к самой неподвижной точке изобразительного поля; фигура "прислонена" к вертикали, точно обозначающей середину от правой кромки холста до вертикали дверного проема. Далее можно отметить, как приближены к правильным прямым линии, очерчивающие силуэт розовой блузы, - фигура вписана в треугольник, устойчиво поставленный на прямую линию, обозначенную положенной на стол рукой, а эта линия строго параллельна горизонтали обрамления. Хитроумие мастера состояло в том, что это сопряжение противоположного произведено незаметно, образует гармоничное согласие: все обдуманное, сочиненное служит тому, чтобы создать иллюзию естественного распорядка жизни. Но соединенным как раз и оказалось абсолютно противоположное: прелесть преходящего мгновения со всеми признаками этой мгновенности (включая саму юность) - и непреходящая, существующая вне времени "эстетика числа", абстракция математического расчета. Тем самым художник осуществил мечту и главный парадокс новоевропейской фаустовской культуры - он остановил мгновение. И если, по крылатому слову Пушкина, "гений - парадоксов друг", то первое произведение художника - воистину проблеск гения и вполне достойно своей славы.