Алексей Федоров-Давыдов. Место и роль пейзажа в творчестве Серова

Заросший пруд, 1888 Октябрь. Домотканово, 1895

Чрезвычайно динамичен и экспрессивен этюд «Финская мельница» (1902, Государственная Третьяковская галерея) с его стремительно мчащимся потоком воды, диагонально изображенным в этюде. Он написан очень широким мазком в скупой и мрачной гамме серых тонов с розоватыми оттенками, которыми даны не только строения мельницы, но даже и вода и вяло-зеленых тонов растительность. Динамичен и напряжен образ природы, асимметрична композиция пейзажа в акварели «Сараи» (Кировский художественный музей имени А.М.Горького).
В 1899 году Серов в числе других художников участвует в иллюстрировании юбилейного издания сочинений Пушкина, предпринятого П.П.Кончаловским.
Им были выполнены акварель «А.С.Пушкин на садовой скамье» и темпера «Тройка» (обе - Музей А.С.Пушкина). Акварель явилась портретом, который был приложен к первому тому, включающему лирику Пушкина, а темпера иллюстрировала стихотворение «Зимняя дорога». Вероятно, для этого же издания или в связи с работой для него было сделано другое изображение Пушкина - верхом на коне (Музей А.С.Пушкина). Но оно не пошло далее первичного наброска и не вошло в издание Кончаловского.
Все эти работы принадлежат к числу лучших графических работ Серова. Они остры и выразительны, проникнуты большим внутренним переживанием темы. Характерно, что художник взял для иллюстрирования лирику Пушкина, не коснувшись его прозы или драматических произведений. Серов, очевидно, не хотел браться за сюжетные композиции, может быть, учитывая неудачу, которая постигла его при попытке иллюстрировать «Героя нашего времени» и «Демона» Лермонтова. Как бы то ни было, он выбирает лирику, где дело было не столько в прямом иллюстрировании, сколько в передаче эмоционального содержания и общей «музыки» стихотворения в зримых формах. Необходимость проникнуть в строй мыслей и чувств Пушкина, осмыслить его образ соединялась здесь с пейзажными задачами. Тем самым Серов как бы продолжал свою работу над пейзажем-жанром.
И действительно, в плане такого жанра решает он свою темперу «Тройка». Она невольно заставляет вспомнить соответствующие картины Степанова и Архипова. Запряженный тройкой возок с седоком и ямщиком точно так же изображен сзади, устремленным в глубину картины и еще более силуэтно рисуется на фоне зимнего пейзажа. Этот пейзаж и составляет основу эмоционального строя изображения. Серову хорошо удалось передать тусклый свет луны, едва пробивающийся сквозь тучи, тот самый «печальный свет», который она льет на «печальные поляны». Как всегда у Серова, очень выразительна даль; снежное поле контрастирует с темной тучей, идущей от горизонта. Тонкие переходы освещения передают невеселые думы путника: «... скучно, грустно… путь мой скучен». Скучность «состояния» природы соответствует скуке путника. То же соответствие «состояния» природы и человека видим мы и в других работах. В одной скачущий на коне всадник смутным силуэтом рисуется в вечерних сумерках и общей тревожной романтике изображения соответствует едва набросанный пейзаж поля и неба с облаками. Другое «настроение», другое «состояние» человека и природы мы видим в акварели, изображающей Пушкина сидящим на скамье в парке. Он задумчив, и его взгляд устремлен куда-то в неопределенную даль. В этой задумчивости нет, однако, печали, скорее - это творческое вдохновение. Пушкин не раз говорил, как он любит осень и как она способствовала его творчеству. Унылый пейзаж со стволами и голыми сучьями деревьев, с опавшей листвой на дорожке едва намечен и подчинен образу поэта. Динамика этого пейзажа как-то своеобразно гармонирует с позой Пушкина, сидящего на низкой железной скамье. Пушкин, бывший невысокого роста, кажется здесь высоким, так как ноги его очень удлинены. Вся эта поза, в которой странно сочетается спокойствие с внутренней взволнованностью, хорошо передает именно творческий характер задумчивости поэта. Он не просто мечтает в парке на скамье, а творит среди природы, так тонко ему соответствующей в своей осенней бесприютности. Мы снова видим здесь, как и в этюде «Октябрь», ту неразрывность пейзажа и жанра, человека и природы, когда каждый из компонентов изображения, будучи дан сам по себе, многое бы потерял в содержательности и выразительности. Жанрово-пейзажная картина «А.С.Пушкин на садовой скамье» превратилась в изобразительно, вещно и зримо трактованную тему «Пушкин и русская осень». Это - Пушкин, счастливый и вдохновенный, поры Болдинской осени.
Существует небольшой этюд маслом, изображающий аллею домоткановского парка осенью с сидящим на скамье другом Серова художником В.Д.Дервизом (1892-1893, Государственная Третьяковская галерея). По всей вероятности, Серов использовал этюд, решая портрет Пушкина. Это лишний раз подчеркивает, какую роль играл пейзаж в это время.
Интересен вместе с тем процесс переработки натурного этюда в «картинную» по своей большой содержательности и внутренней значительности акварель. В то время как в этюде фигура Дервиза является лишь частью, деталью пейзажного окружения и Серов не ставит себе никаких портретных задач, в акварели «А.С.Пушкин на садовой скамье» фигура становится основным предметом изображения, раскрытию которого служит пейзаж. Жанрово трактованный пейзаж превращается в пейзажно-жанровый портрет.
Но если пушкинская тема решалась Серовым в приемах и принципах нового жанра, в большой мере пейзажно, то и сам этот новый жанр и пейзаж поднимались в своем содержании, возвышались, облагораживались и своеобразно «героизировались» введением в них пушкинского образа. А это как раз соответствовало общим устремлениям художника тех лет. Недаром он еще в 1898 году делает эскиз «Встреча. Приезд жены к ссыльному» (Государственная Третьяковская галерея). Этот эскиз в плане нашей работы интересен тем, как умел Серов дать необходимый для сюжетной композиции пейзажный фон и органично включить его в сцену. Приезд жены к ссыльному, очевидно, в Сибирь дается в зимнем пейзаже с белым снегом и серыми избами, в одной из которых светится окно. Пейзажный фон передает глухое, затонувшее в снегах захолустье и создает настроение заброшенности. На этом фоне четко рисуются и эмоционально звучат и серая одежда ссыльного, и черная - его жены, и в особенности коричневые кибитка и лошади, а также рыжий тулуп возницы. Эти теплые рыже-коричневые тона связываются не столько с одеждами ссыльного и его жены, сколько с серым цветом крыльца, изображенного на первом плане. Крыльцо, с которого сбежал навстречу приехавшим ссыльный, как бы вводит всю сцену, всю тесно скомпонованную группу фигур в пространство. Зимний пейзаж, таким образом, уже не только фон, но и место, внутри которого происходит изображаемая сцена.